Суть вопроса
Ч. 1 ст. 11 Федерального закона от 02.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции) установлен запрет на ограничивающие конкуренцию соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, если такие соглашения приводят или могут привести:
- к установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок;
- повышению, снижению или поддержанию цен на торгах;
- разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров, составу продавцов или покупателей (заказчиков);
- сокращению или прекращению производства товаров;
- отказу от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками).
Предусмотрена следующая ответственность для юридических лиц за заключение и реализацию картеля:
-
административный штраф (ч. 1, 2 ст. 14.32 КоАП);
- предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства (подп. «к» п. 2 ч. 1 ст. 23, ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции).
При этом предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства, выдается только в том случае, когда не представляется возможным рассчитать административный штраф исходя из суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение (письмо ФАС от 08.07.2016 № ИА/46433/16).
Новый подход органов прокуратуры
Вместе с тем органами прокуратуры в течение последних полутора лет были инициированы судебные споры с участниками антиконкурентных соглашений, вина которых в участии и реализации картеля уже установлена решением антимонопольного органа.
Исковые заявления, как правило, идентичны друг другу: прокуратура просит признать картель недействительной сделкой в соответствии со ст. 169 ГК («Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам нравственности и правопорядка») и взыскать в доход РФ все полученное участниками.
До недавнего времени все исковые заявления органов прокуратуры суды удовлетворяли в полном объеме: картель признавали недействительной сделкой и взыскивали в доход Российской Федерации все полученное по сделке.
Вместе с тем позиция судов в юридическом сообществе оценивалась как спорная по следующим причинам:
- Можно ли признавать картель сделкой и применять гражданско-правовые последствия?
- Допустимо ли расширение состава участников картеля и взыскания дохода не только с хозяйствующих субъектов, указанных в решении антимонопольного органа?
- Правомерно ли взыскивать в доход РФ полученный в результате реализации картельного соглашения доход с учетом того, что возможность применения такой меры принуждения является прерогативой антимонопольного органа?
Преломление практики
Разрешение спора последовало после вынесения Верховным Судом определения от 30.07.2024 № 9-КГ24-7-К1.
Так, ВС РФ была рассмотрена жалоба ответчиков на судебные акты по одному из первых дел о признании картеля сделкой и о взыскании в доход РФ всего полученного в результате его заключения и реализации.
Суды нижестоящих инстанций удовлетворили требования Генеральной прокуратуры, предъявленные к участникам «нижегородского картеля», и признали картель недействительной сделкой по ст. 169 ГК и взыскали в доход РФ 1,3 млрд рублей.
Удовлетворяя требования Генеральной прокуратуры, суды отметили следующее:
-
заключенное между ответчиками антиконкурентное соглашение — картель, учитывая его цели, является ничтожной сделкой, совершенной с целью, заведомой противной основам правопорядка и нравственности;
- поскольку заключение картеля имело под собой определенные противозаконные цели, заключение такого соглашения и последующее совершение ответчиками действий, направленных на его реализацию, невозможно без прямого умысла, то все полученное по ничтожной сделке и в результате ее реализации подлежит обращению в доход государства.
Позиция судов по этому делу оказалась практикообразующей, поскольку впоследствии все принятые в такой категории дел судебные акты были в пользу органов прокуратуры.
ВС РФ не согласился с выводами нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Основные выводы ВС РФ
Картель — не сделка, а заведомо неправомерное действие (правонарушение), не имеющее цели возникновения, изменения, прекращения гражданских правоотношений, которые при определенных обстоятельствах могут приобрести признаки недействительности и стать неправомерными.
Целью такого соглашения является не возникновение гражданских прав, а получение конкурентного преимущества на товарном рынке, как правило влекущее заключение желаемых участниками картеля гражданско-правовых договоров.
Перечисление в бюджет всего полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства — самостоятельная мера государственного принуждения, отличная от взыскания дохода в соответствии со ст. 169 ГК и подлежит применению только в определенных случаях.
Ссылка суда на положения ст. 51 Закона о защите конкуренции для целей применения ст. 169 ГК неправомерна, поскольку данные положения Закона о защите конкуренции устанавливают не гражданско-правовые последствия недействительности сделок, а определяют самостоятельный публично-правовой механизм мер государственного принуждения за неправомерное поведение по ограничению конкуренции на товарных рынках.
Участники картеля уже были привлечены к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.32 КоАП, а двойная ответственность недопустима. Реализация картеля не привела к причинению ущерба, поскольку работы по контрактам выполнены и приняты.
Последствия недействительности сделки могут быть применены только к сторонам этой сделки, и необходимо руководствоваться решением антимонопольного органа, не расширяя состав участников картеля, в противном случае имеет место пересмотр судами решения по антимонопольному делу, которое уже вступило в законную силу.
Взыскание со всех участников картеля дохода солидарно недопустимо. В случае применения последствий недействительности сделки должно осуществляться с каждого из субъектов антимонопольного нарушения пропорционально незаконно полученному по каждому из контрактов.
Ранее аналогичная позиция была отражена и в решении Арбитражного суда Владимирской области от 24.07.2024 по делу № А11-7191/2023.
В рамках указанного дела рассматривалось исковое заявление прокуратуры Владимирской области о признании недействительной сделкой картеля и применении последствий недействительности в виде взыскания в доход РФ 23,1 млн рублей.
Арбитражный суд Владимирской области не согласился с региональной прокуратурой и отказал в удовлетворении требований в полном объеме.
Основные выводы Арбитражного суда Владимирской области
Взыскание в доход с нарушителя антимонопольного законодательства дохода, полученного вследствие нарушения, допустимо только в случае невозможности рассчитать штраф исходя из суммы выручки нарушителя на рынке.
Административный орган не вправе произвольно определять санкцию за административное правонарушение без четкого определения порядка применения такой санкции в НПА.
Односторонняя реституция в этом случае неприменима.
Применение мер, предусмотренных Законом о защите конкуренции, в порядке гражданского судопроизводства недопустимо, тем более после вступления в законную силу постановлений о привлечении к административной ответственности, которыми определено окончательное наказание лицам, совершившим правонарушение, поскольку никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление.
Гражданское судопроизводство не может использоваться для исправления недостатков и упущений административного процесса, если таковые имели место.
Таким образом, в настоящее время судами устранена неопределенность в вопросе о квалификации картеля: картель — противоправное деяние, а не сделка.
