Признание и приведение в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений в ОАЭ: развитие подходов в праве ОАЭ и дальнейшие перспективы

В связи с релокацией российских граждан и бизнеса в ОАЭ очевидно, что в будущем будет возникать все больше вопросов, связанных с признанием и приведением в исполнение в ОАЭ решений судов РФ, а также арбитражные решений. ОАЭ никогда не были легкой юрисдикцией для этих целей и суды ОАЭ часто занимали консервативные позиции в пользу местных компаний и граждан. В определенной степени решить эти проблемы было призвано учреждение зоны DIFC (Dubai International Financial Centre), в составе которой действуют собственные суды по модели английских судов и не подчиняются федеральным судам ОАЭ. Вместе с тем, проблему это полностью не решило и цель настоящей статьи – описать, какие способы есть у кредиторов для признания и приведения в исполнение судебных и арбитражных решений в ОАЭ, как развивались подходы на этот счет в праве ОАЭ и какие проблемы еще остаются.

В связи с наличием нескольких судебных систем в рамках ОАЭ обращение с заявлением о признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений возможно как в федеральные суды ОАЭ, так и суды DIFC (также возможно и обращение в суды зоны ADGM (Abu Dhabi Global Market), но эта опция больше релевантна только в отношении компаний, которые зарегистрированы в этой зоне). Рассмотрим эти варианты более подробно.

ОБРАЩЕНИЕ С ЗАЯВЛЕНИЕМ О ПРИЗНАНИИ И ПРИВЕДЕНИИ В ИСПОЛНЕНИЕ РЕШЕНИЯ В СУДЫ ОАЭ

Вопросы признания и приведения в исполнение судебных и арбитражных решений в судах ОАЭ регулировались следующими нормативными актами:

1. до февраля 2019 года - статьями 235-238 Гражданского процессуального кодекса 1992 года;
2. после февраля 2019 года – статьями 85-88 Решения Кабинета Министров № 57 от 09.12.2018 об имплементирующем регламенте в отношении Гражданского процессуального кодекса (Решение Кабинета Министров № 57);
3. после января 2023 года – статьями 222-225 нового Гражданского процессуального кодекса 2022 года (ГПК).

Суть регулирования в статьях 222-225 нового ГПК почти никак не поменялась по сравнению со статьями 85-88 Решения Кабинета Министров № 57 и сводится к тому, что заявление о признании и приведении в исполнение иностранного судебного или арбитражного решения подается в адрес судьи, занимающегося вопросами исполнительного производства, и рассматривается им в течение 5 рабочих дней без извещения ответчика (п. 2 ст. 222 ГПК). При этом признание и приведение в исполнение судебного решения допускаются при соблюдении следующих условий (п. 2 ст. 222 ГПК):

1. Суды ОАЭ не имеют исключительной юрисдикции в отношении предмета спора и иностранный суд имеет юрисдикцию в соответствии со своими национальными юрисдикционными правилами;
2. Решение иностранного суда вынесено в соответствии с правом страны, в которой оно вынесено, и было надлежащим образом заверено;
3. Участники спора, по которому вынесено иностранное судебное решение, были надлежащим образом извещены и были надлежащим образом представлены в рамках спора;
4. Решение иностранного суда является окончательным и вступило в законную силу;
5. Решение иностранного суда не противоречит решению суда ОАЭ, а также не противоречит публичному порядку или морали.

Согласно ст. 223 ГПК приведенные выше положения ст. 222 ГПК применяются также и к признанию и приведению в исполнение иностранных арбитражных решений.

По сравнению с положениями предыдущего ГПК (которые действовали до февраля 2019 года) есть два важных отличия:

1. Ранее заявления о признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений должны были подаваться в суд первой инстанции и рассматриваться по общим правилам судопроизводства (сейчас же этот вопрос решается судом в течение 5 рабочих дней без извещения ответчика, который затем может обжаловать решение суда);
2. Для отказа в признании иностранного судебного решения было достаточно, чтобы суд ОАЭ имел юрисдикцию в отношении предмета спора (а не исключительную юрисдикцию, как прописано сейчас).

Именно последний момент был главным препятствием на пути признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в ОАЭ – если ответчик был резидентом ОАЭ, то это означало, что суд ОАЭ имел юрисдикцию в отношении предмета спора и, соответственно, признание и приведение в исполнение иностранного судебного решения было невозможно.

Хорошей иллюстрацией на этот счет является дело по иску SEDCO Real Estate Limited и еще 5 компаний против двух граждан Саудовской Аравии Abdul Rahman Abdullah Abbar и Abdul Karim Abbar, в рамках которого истцы требовали признания и приведения в исполнение на территории ОАЭ решения Высокого Суда Англии и Уэльса. Кассационный суд Дубая в решении от 18.04.2019 по жалобе № 52/2019 подтвердил решение суда первой инстанции Дубая об отказе в удовлетворении заявления истцов на том основании, что суды ОАЭ имели юрисдикцию в отношении предмета спора (и это при том, что спорное соглашение содержало оговорку о рассмотрении споров в английских судах).

Теперь эта проблема осталась уже в прошлом, но продолжает существовать другая не менее сложная проблема, связанная с наличием требования взаимности. Так, п. 1 ст. 222 ГПК предусматривает: «судебные решения и приказы, вынесенные в иностранном государстве, могут быть потребованы к исполнению в ОАЭ на тех же условиях, что требует законодательство этого государства» (аналогичная норма содержалась и в Решении Кабинета Министров № 57, а также предыдущем ГПК).

В различных обзорах юридических фирм ОАЭ отмечается, что фактически в ОАЭ установлено требование взаимности и суды часто отказывали в признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений, если не были представлены доказательства взаимности. При этом некоторые юристы, с которыми мне довелось общаться, отмечали, что это требование не является обязательным (что, в частности, следует из формулировки «могут быть потребованы») и им успешно удавалось признавать и приводить в исполнение иностранные судебные решения (в том числе, даже тех государств, с которыми у ОАЭ отсутствуют дипломатические отношения).

К сожалению, какую-либо практику на этот счет достаточно сложно отыскать, а по тем решениям, о которых есть упоминания в различных обзорах, очевидно, что нельзя говорить о каком-либо унифицированном подходе судов ОАЭ в отношении того, требуется ли взаимность и как она должна быть установлена. Так, в частности:

1. В одном из дел Кассационного суда Дубая (решение от 28.08.2016 по жалобе № 517/2015) касательно признания и приведения в исполнение решения суда Калифорнии было отмечено, что должно быть доказано, что законодательство США содержит аналогичные или менее строгие требования к признанию и приведению в исполнение иностранных судебных решений (то есть, по сути, требовалось доказать не то, что решения судов ОАЭ успешно признаются в США, а то, что законодательство США в части вопросов признания решений иностранных судов не более жесткое, чем законодательство ОАЭ);
2. В другом деле, отмеченном в обзоре Hadef & Partners, суд Абу-Даби при рассмотрении вопроса о признании и приведении в исполнение решения голландского суда удостоверился в том, что голландское законодательство предъявляет не более жесткие требования в этом отношении, на примере решения Верховного Суда Нидерландов по делу Газпромбанка в отношении признания и приведения в исполнение решения суда РФ (то есть опять не шла речь о прецедентах признания и приведения в исполнение решений судов ОАЭ в Нидерландах);
3. Еще в одном деле, отмеченном в обзоре Taylor Wessing, при рассмотрении вопроса о признании и приведении в исполнение решения английского суда Апелляционный суд Дубая отметил, что законодательство ОАЭ вообще не предъявляет требования взаимности, а также сослался на документы, представленные истцом о том, что решения судов ОАЭ исполняются английскими судами.

Стоит отметить, что в отношении признания и приведения в исполнение решений английских судов в ОАЭ был достигнут существенный прогресс в сентябре 2022 года, когда Министерство юстиции ОАЭ направило в адрес генерального директора дубайских судов письмо, в котором указало, что по его мнению, что требование взаимности в отношении признания решений судов Великобритании было установлено. В обоснование было указано на то, что решением Высокого Суда Англии и Уэльса по делу Lenkor Energy Trading DMCC v Mr Irfan Iqbal Puri [2021] EWCA Civ 770 было признано и приведено в исполнение решение суда Дубая.

К сожалению, о какой-либо практике признания и приведения в исполнение решений судов РФ в ОАЭ из публичных источников не известно. В отношении же признания и приведения в исполнение решений судов ОАЭ на территории РФ есть несколько решений судов общей юрисдикции, которыми такая возможность была отвергнута в связи с тем, что между РФ и ОАЭ отсутствует договор на этот счет и заявителями не представлены доказательства того, что решения судов РФ признаются и исполняются на территории ОАЭ (определение Московского городского суда от 05.02.2019 по делу № 3м-0138/2019, определение Нижегородского областного суда от 08.11.2017 по делу № 3-384/2017). Это, конечно, может осложнить процесс признания и приведения в исполнение решения суда РФ в ОАЭ, но, на мой взгляд, не должно являться безусловным препятствием, если исходить из приведенной выше практики о том, что может быть достаточно показать, что сами условия для признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в РФ не более жесткие, чем в ОАЭ.

ОБРАЩЕНИЕ С ЗАЯВЛЕНИЕМ О ПРИЗНАНИИ И ПРИВЕДЕНИИ В ИСПОЛНЕНИЕ РЕШЕНИЯ В СУДЫ DIFC

Более эффективным способом для признания и приведения в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений в ОАЭ является обращение в суды DIFC, которые обладают компетенцией по данному вопросу на основании п. 1(а) ст. 24 Закона DIFC о судебной системе (DIFC Court Law № 10 of 2004) в отношении судебных решений и на основании ст. 42 Закона DIFC об арбитраже  (DIFC Arbitration Law № 1 of 2008) в отношении арбитражных решений.

В отношении признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений законодательство DIFC не предусматривает требование взаимности и этот вопрос решается на основании принципов общего права. Также судами DIFC подписан ряд меморандумов о взаимопонимании с иностранными судами о принципах и требованиях к признанию и приведению в исполнение судебных решений (в основном, с судами стран общего права). В частности, меморандум о взаимопонимании с Коммерческим судом Англии и Уэльса от 23.01.2013 суммирует требования исходя из принципов общего права:

1. Решение иностранного суда должно быть окончательным;
2. Иностранный суд должен иметь юрисдикцию на рассмотрение спора в соответствии с коллизионными правилами DIFC (в частности, (i) ответчик должен был находиться в соответствующей юрисдикции на момент начала процесса или (ii) он должен был являться стороной процесса, или (iii) он признал юрисдикцию иностранного суда, или (iv) признал до начала спора юрисдикцию иностранного суда в отношении предмета спора);
3. В признании и приведении в исполнение решения иностранного суда может быть отказано, если решение было получено вследствие мошенничества, нарушает публичный порядок или разбирательство велось с нарушением принципов справедливого правосудия.

Нередко суды DIFC в этом отношении также ссылаются на принципы и правила из фундаментального английского доктринального источника Dicey, Morris and Collins, The Conflict of Laws (см. например, дело Barclays Bank PLC and Ors v Essar Global Fund Ltd [2016] DIFC CFI 036).

Само заявление о признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения, как правило, рассматривается в порядке упрощенного производства на основании раздела 24 «Immediate Judgment» правил судов DIFC (DIFC Courts Rules) (аналог «summary judgment» в странах общего права).

В связи с жесткой позицией судов в ОАЭ в отношении признания и приведения в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений суды DIFC стали использоваться в рамках так называемой концепции «conduit jurisdiction» – кредиторы обращались с заявлением о признании и приведении в исполнение иностранного судебного или арбитражного решения в суд DIFC, затем суд DIFC выносил решение и передавал вопрос о его исполнении в суды Дубая. Это было возможно на основании пунктов 2-3 статьи 7 Закона о судебной инстанции DIFC (DIFC Law № 12 of 2004 in respect of the Judicial Authority at Dubai International Financial Centre).

Допустимость такой практики была подтверждена в рамках прецедентного решения Апелляционного суда DIFC от 25.02.2016 по делу DNB Bank ASA v (1) Gulf Eyadah Corporation (2) Gulf Navigation Holdings Pjsc [2015] DIFC CA 007. В данном деле ответчик ссылался на то, что истец злоупотребляет правом, поскольку у ответчика нет активов в DIFC, и концепция «conduit jurisdiction» противоречит праву ОАЭ, поскольку таким образом обходятся положения законодательства ОАЭ о требовании взаимности. В связи с этим Апелляционный суд DIFC сформировал несколько важных выводов:

1. Законодательство DIFC не требует наличия активов ответчика на территории DIFC для целей рассмотрения вопроса о признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения судом DIFC;
2. Исходя из принципов общего права, иск о признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения представляет собой иск об исполнении обязательства, вытекающего из судебного решения, и, соответственно, решение суда DIFC об удовлетворении такого иска представляет собой полноценное судебное решение DIFC, которое может быть передано на исполнение в суды Дубая, как и любое другое судебное решение судов DIFC, вынесенное по существу спора;
3. Использование судов DIFC в рамках концепции «conduit jurisdiction» не является злоупотреблением правом.

Однако, не прошло и четырех месяцев после этого позитивного прецедента, как власти Дубая вмешались в этот процесс и приняли Декрет № 2019 от 09.06.2016, которым был учрежден Совместный судебный комитет (Joint Judicial Committee), призванный разрешать вопросы конфликтов юрисдикции между судами DIFC и судами Дубая, в том числе (i) в случае наличия параллельных процессов в судах DIFC и Дубая разрешать, какие суды компетентны рассматривать спор, (ii) в случае наличия конфликтующих решений судов DIFC и Дубая разрешать, какое решение подлежит исполнению. С точки зрения содержания и регулирования процедуры декрет достаточно скудный (8 статей на 4 страницы) – по сути, это весьма широкие полномочия Совместного судебного комитета (чьи решения не подлежат обжалованию), а также положение о том, что обращение в комитет должно влечь приостановление процессов в судах DIFC и Дубая.

Комитет был сформирован из 4 судей, представляющих суды Дубая, и 3 судей, представляющих суды DIFC. Поэтому, как не трудно предположить, большинство споров комитетом передавалось на рассмотрение в суды Дубая (при этом три члена комитета от судов DIFC систематически писали особые мнения). Первые же решения Совместного судебного комитета поставили под большое сомнение возможность использования судов DIFC в качестве «conduit jurisdiction»:

1. Решение по жалобе № 1/2017 от 22.05.2017 (Gulf Navigation Holding P.S.C v Jinhai Heavy Industry Co. Limited). Истец обратился с заявлением в суд DIFC о признании и приведении в исполнение арбитражного решения LMAA, а ответчик, в свою очередь, обратился с заявлением о разрешении спора между сторонами в Центр по мирному урегулированию споров при судах Дубая. Комитет пришел к выводу о том, что в связи с этим суды DIFC не обладали компетенцией по рассмотрению вопроса о признании и приведении в исполнение арбитражного решения.

1. Решение по жалобе № 4/2017 от 12.09.2017 (Endofa DMCC v D’Amico Shipping). Истец обратился с заявлением в суд DIFC о признании и приведении в исполнение решения Высокого Суда Англии и Уэльса, а ответчик, в свою очередь, обратился с заявлением о разрешении спора в суд Дубая. В итоге, комитет решил, что спор должен рассматриваться в судах Дубая.

1. Решение по жалобе № 3/2018 от 11.07.2018 (Farkehad Teimar Bely Akhmedov v (1) Tatiana Mikhailovna Akhmedova (2) Straight Establishment). Как и в деле выше, истец обратился с заявлением в суд DIFC о признании и приведении в исполнение решения Высокого Суда Англии и Уэльса, а ответчик обратился с заявлением в суд Дубая с требованием о признании за ним исключительной юрисдикции и разрешении спора по существу. Комитет пришел к выводу, что рассмотрение спора должно быть продолжено в судах Дубая.

Таким образом, оказалось, что заблокировать юрисдикцию судов DIFC можно было посредством простого обращения в суды Дубая по тому же спору, а затем в Совместный судебный комитет, который вначале приостанавливал процесс в DIFC, а затем после рассмотрения дела обязывал суд DIFC прекратить процесс.

Впрочем, в дальнейшем практика Совместного судебного комитета несколько смягчилась и в случае явно необоснованных исков в суды Дубая комитет все-таки подтверждал юрисдикцию судов DIFC:

1. Решение по жалобе № 5/2019 от 19.09.2019 (Essar Properties Limited v McConnell Dowell South East Asia Pte Limited). Истец обратился с заявлением в суд DIFC о признании и приведении в исполнение решения Верховного Суда Сингапура, а ответчик обратился в суд Дубая о признании гарантии, на основании которой вынесено решение, недействительной и отмене решения Верховного Суда Сингапура. Комитет в данном случае подтвердил юрисдикцию судов DIFC, отметив, что ответчик «cynically and discreditably attempting to escape its undoubted obligations under the Singapore judgment and is thereby abusing the process of the JT as established in Decree 19 of 2016» (действительно, сложно представить, каким образом суд Дубая может отменить решение Верховного Суда Сингапура);

1. Решение по жалобе № 8/2020 от 22.03.2021 (Al -Ghaith Holding Co. PJS v (1) Cessna Finance Est.). Истец обратился с заявлением в суд DIFC о признании и приведении в исполнение арбитражного решения, вынесенного в Нью-Йорке, а ответчик обратился в суд Дубая о признании гарантии, на основании которой вынесено решение, а также вынесении декларативного решения об отсутствии долга перед истцом. Комитет подтвердил юрисдикцию судов DIFC, отметив, в том числе, что обращение в суды Дубая нарушает арбитражное соглашение между сторонами.

Стоит отметить, что в целом практика Совместного судебного комитета весьма немногочисленна – на его сайте опубликовано всего 28 решений за период с 2016 по 2020 года. Решения за период с 2021 года не публиковались, а также нигде публично не комментировались, поэтому сложно сказать, в каком направлении развивается практика сейчас.

С учетом изложенного выше, некоторые опрошенные мной юристы ОАЭ отмечали, что в связи с существенными рисками практика обращения в суды в DIFC в рамках «conduit jurisdiction» существенно уменьшилась. Также отмечалось, что даже в случае положительного решения суда DIFC о признании и приведении в исполнение иностранного судебного или арбитражного решения и последующей передачи дела на исполнение в суды Дубая существует неопределенность в отношении того, как суды Дубая будут реагировать на такое обращение.

ОБРАЩЕНИЕ С ИСКОМ ПО СУЩЕСТВУ СПОРА

Необходимо отметить, что даже в случае, если суд ОАЭ отказывает в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения, сохраняется возможность обращения с иском к ответчику по существу и рассмотрения спора по общим правилам судопроизводства. В этой связи интересны следующие два дела.

Кассационный суд Дубая в решении от 27.04.2017 по жалобе № 125/2017 (Afshin v Amir Nasiri) рассмотрел следующую ситуацию. Истец обратился в суд Дубая с заявлением о признании и приведении в исполнение решения суда округа Кларк штата Невада США против ответчика. Суд Дубая, а затем Апелляционный суд Дубая отказали в этом заявлении со ссылкой на отсутствие взаимности. После этого истец обратился с новым иском по существу спора о взыскании задолженности с ответчика, используя решение американского суда в качестве доказательства, однако суд Дубая отказал в иске со ссылкой на то, что это фактически новое заявление о признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения, которое уже разрешено. Однако, в конечном счете Кассационный суд Дубая отменил это решение суда Дубая, указав на разный предмет требований, и удовлетворил иск.

Еще в одном более свежем решении от 30.12.2021 по жалобе № 415/2021 (Acrow Group DMCC v Discovery Drilling Pvt Ltd) Кассационный суд Дубая разбирался в следующей ситуации. Истец обратился в суд Дубая с заявлением о признании и приведении в исполнение решения Коммерческого Суда Сингапура, которое было отклонено судом Дубая со ссылкой на отсутствие взаимности. Затем истец обратился с иском в суд Дубая по существу спора, однако на этот раз суд Дубая отклонил иск на том основании, что спор по существу рассмотрен судом Сингапура, чье решение является окончательным. После столь неожиданного поворота истец в третий раз обратился в суд Дубая, но уже опять с заявлением о признании и приведении в исполнение решения Коммерческого Суда Сингапура, что, впрочем, не помешало ответчику поменять свою позицию и заявлять о том, что сингапурский суд не был уполномочен рассматривать спор. Но с третьего раза суд Дубая все-таки удовлетворил заявление и это решение было подтверждено Кассационным судом Дубая.

Эти дела показывают, что нет ничего невозможного и при определенной доле настойчивости можно довести дело до конца, даже если суды отказали в изначальном заявлении в связи с отсутствием взаимности.

ПОСЛЕДНЯЯ ПРАКТИКА КАССАЦИОННОГО СУДА ДУБАЯ

Обращение к последней практике Кассационного суда Дубая, однако, показывает, что с признанием и приведением в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений в ОАЭ по-прежнему не все идеально.

В частности, интерес представляет совсем недавнее решение Кассационного суда Дубая от 17.05.2023 по жалобе № 419/2023. В рамках этого дела упомянутые выше SEDCO Real Estate Limited и еще 5 компаний после своей первой неудачной попытки признать и привести в исполнение решение Высокого суда Англии и Уэльса против двух граждан Саудовской Аравии Abdul Rahman Abdullah Abbar и Abdul Karim Abbar предприняли в 2022 году вторую попытку. Очевидно, что истцы воодушевились последними поправками в законодательство ОАЭ, которые сузили основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений (теперь это стало возможно только в случае исключительной юрисдикции судов ОАЭ), а также практикой английских судов о признании решений судов ОАЭ, подтвердившей наличие взаимности.

Суд Дубая вначале отказал в заявлении истцов, затем Апелляционный суд Дубая отменил это решение и удовлетворил заявление. Однако, когда дело дошло до Кассационного суда Дубая, он не согласился с апелляционной инстанцией и подтвердил решение суда первой инстанции на том основании, что аналогичное заявление между теми же сторонами уже ранее было рассмотрено судами Дубая в рамках первой попытки истцов признать и привести в исполнение решение английского суда.

На мой взгляд, это весьма спорное решение с учетом того, законодательство ОАЭ изменилось и, по сути, изменились и основания для обращения в суд Дубая. Более того, в такой же ситуации в рамках другого упомянутого выше дела (решение от 30.12.2021 по жалобе № 415/2021 по делу Acrow Group DMCC v Discovery Drilling Pvt Ltd) Кассационный суд Дубая не смутило повторное обращение истца с заявлением о признании и приведении в исполнение решения сингапурского суда.

Также примечательно решение Кассационного суда Дубая от 19.10.2022 по жалобе № 790/2022 (Carnival SGBTI Ltd v Advertising Qatar LLC). В рамках этого дела истец обратился в суд Дубая с заявлением о признании и приведении в исполнение арбитражного решения LCIA против компании, зарегистрированной в Катаре. При этом юрисдикция ОАЭ обосновывалась тем, что катарская компания являлась владельцем акций в двух дубайских компаниях. Кассационный суд Дубая поддержал выводы нижестоящих судов, отказавших в заявлении, и указал, что для целей признания и приведения в исполнение арбитражного решения ответчик должен находится в зоне юрисдикции судов Дубая и одного наличия акций в дубайских компаниях, которые не являлись сторонами спора в рамках арбитража, недостаточно.

Очевидно, что подобный прецедент, к сожалению, существенно сужает возможность признания и приведения в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений против ответчика, который не является резидентом ОАЭ. Стоит отметить, что Кассационный суд Дубая не одинок в этом вопросе и совсем недавно Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 02.06.2023 по делу №  А76-8417/2023 занял такую же позицию, о том, что наличие у иностранной компании акций в российской компании недостаточно для признания и приведения в исполнение иностранного арбитражного решения в РФ (обоснование было построено на том, что акции не могут выступать имуществом для целей юрисдикции российского суда). Остается только надеяться, что подход Кассационного суда Дубая в дальнейшем по этому вопросу изменится, а позиция Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда будет пересмотрена вышестоящими инстанциями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С учетом изложенного выше, можно сказать, что ОАЭ, действительно, стараются развиваться в плане признания и приведения в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений, однако подобное развитие выглядит волнообразным образом (в формате два шага вперед, один назад). Признание и приведение в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений в ОАЭ по-прежнему дело непростое и не очевидно, какой путь лучше (через суды ОАЭ, через суды DIFC или, вообще. посредством обращения с новым иском, используя иностранное решение в качестве доказательства) и в этом отношении ОАЭ еще далеко до ведущих европейских юрисдикций. Однако, на мой взгляд, при грамотном подходе властей и судов ОАЭ шансы приблизиться к ним у ОАЭ все же имеются.